Охота на тигра – реальность или утопия?
Амурский тигр, наряду с волком и бурым медведем, является самым известным зверем России за ее пределами. Решающее значение здесь сыграла деятельность международных природоохранных организаций, потративших миллионы долларов на его охрану и на рекламу своих усилий по его охране. Одно время фотографии амурского тигра не сходили со страниц глянцевых печатных изданий всех ведущих индустриальных держав мира, а на средства, вкладываемые «в тигра», можно было выиграть небольшую войну где-нибудь в Африке.
На тему нынешнего положения амурского тигра в природе Дальнего востока размышляет Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, долгое время координатор программы по охране редких видов животных и растений Дальневосточного отделения Всемирного фонда дикой природы.
Факт бедственного положения амурского тигра в тридцатые – сороковые годы в уссурийской тайге сегодня, пожалуй, не оспаривается никем. «Не более пятидесяти голов!» – так категорически заявлял охотовед Лев Капланов, аргументируя необходимость безоговорочных мер в защиту амурского тигра. Меры в защиту были приняты, численность тигра начала расти. Потом тигров попытались начать считать. Довольно долго в результате этих учетов в печати мелькали цифры: 150, 250 особей. Наконец, в середине восьмидесятых годов, под давлением неопровержимых доказательств очень нехотя, но признали: да, тигров у нас около полутысячи. Но затем началась перестройка, а когда мы оказались в уже самостоятельной Российской Федерации, получилось, что тигра стреляют все кому не лень и продают в Китай – там из частей его тела изготавливают какие-то особо чудодейственные китайские лекарства.
Так ли это было на самом деле – в хрониках нашего «смутного времени» сложно понять даже через десять лет. Количество тигров, которые отстреливались в уссурийской тайге в начале девяностых годов и сегодня, отличается незначительно. Другое дело, что после начала активной международной кампании в защиту амурского тигра, появления специнспекции «Тигр» и увеличения шумихи со стороны общественности тигриные шкуры перестали вывешивать на заборах (как это было в 1991 – 1992 годах, по свидетельству ветеранов охотнадзора), а начали прятать в герметических молочных флягах в тайге. Сути дела же это не изменило: как существовало несколько групп, целенаправленно убивающих тигра «на заказ» (шкура для олигарха, мороженая туша для конкретного перекупщика под определенный канал пересечения границы), так они действуют и сегодня. Как стреляли в тигра водители лесовозов с дорог, так они делают это и сегодня. Как охотник-промысловик стремился убить тигра, который плотно селился на его участке, так он и сегодня старается это сделать. По экспертным оценкам международных природоохранных организаций количество тигров, отстреливаемых в уссурийской тайге каждый год, колеблется от 30 до 50 зверей. Косвенно эта цифра подтверждается результатами тигриных учетов, которые показывают стабильное количество полосатого хищника в тайге. А тем не менее тигр – кошка и контрацептивами не пользуется. Куда же тогда уходит естественная прибыль популяции, как не в неконтролируемый отстрел? При этом создается общее впечатление, что тигра в тайге – много. Тигр встречается и на крупных автострадах, и в пригородах Владивостока, и даже забредает в совершенно не свойственные ему приханкайские степи. Все чаще и чаще раздаются голоса ученых, что количество тигров, которое обитает сегодня в тайге, уже оптимально. Больше полосатых хищников, нежели есть сейчас, наш таежный Боливар уже не выдержит.
Если что и сможет реально способствовать сохранению амурского тигра в России, так это грамотная и биологически обоснованная трофейная охота на него. Существует аксиома: тигра не могут спасти жители больших городов Америки и Европы, которые живут вдали от него и для которых уссурийская тайга – это даже не обратная сторона Луны, а, скорее, подобие спутников Сатурна. Тигра не могут спасти жители городов и городков Дальнего Востока, потому что они не живут с ним бок о бок. Тигра не могут спасти жесткие карательные меры любых инспекций, потому что... Здесь много «потому что», но я скажу в целом – невозможно воевать с целым народом. Тем более со своим собственным народом, не имея полной уверенности в своей правоте и будучи ограниченным в карательных правах. Гораздо проще с этим народом находиться в сговоре. Мол, мы делаем вид, что вас ловим, а вы делаете вид, что попадаетесь. Тигра могут спасти только сельские и таежные жители Дальнего Востока. Охотники-промысловики, лесорубы, сельские браконьеры. А они сделают это только тогда, когда будут понимать, что за то, что в тайге живет тигр, они получают деньги. И отношение к тигру сразу же изменится, если арендатор охотугодий, местный охотник-промысловик и несколько примкнувших к ним сельских браконьеров поймут, что один убитый тигр дает столько же средств, сколько год работы небольшого магазина или кафе.
Что значат пресловутые 450–500 тигров Уссурийского края? Это значит, что каждый год им требуется 45–50 тысяч жертв для прокорма. Что, исходя из общей официальной численности копытных животных на Дальнем Востоке, уже превосходит лимит для их отстрела охотниками. Таким образом, получается, что дальневосточная тайга уже сегодня наполнена тиграми до предела и даже перенаселена. Тут, правда, можно вспомнить другую цифру, выведенную транснациональными экологическими корпорациями – 700 зверей, или 300 плодовитых самок. При такой численности, как утверждают международные эксперты, амурский тигр будет совершенно выведен из-под удара. Но, судя по всему, уже сегодня ситуация с тигром в таежных районах опасений не вызывает, а что до цифры в 700 особей – то совершенно не факт, что мы ее не имеем уже сейчас. Если мы примем существующее сегодня количество тигров за данность (а против этого, видимо, не будут возражать ни Академия наук, ни транснациональные экологические корпорации, ни тем более российские природоохранные органы), то по всем биологическим показателям люди могут изымать от 25 до 45 тигров в год. Согласно вышесказанному, примерно такое количество тигров и убивается ежегодно безо всяких лицензий и разрешений и продается в Китай по демпинговым ценам, а то и просто остается гнить в тайге.
А сколько может стоить трофейная охота на амурского тигра? В беседах с представителями различных аутфиттерских компаний стоимость гарантированной и легальной охоты на амурского тигра оценивалась от восьмидесяти до ста пятидесяти тысяч долларов. Но многие эксперты считают, что эта сумма занижена в два, а то и в три раза. Дело в том, что амурский тигр сегодня – самый редкий крупный хищник планеты. Это – больший эксклюзив, нежели черный или белый носороги. Каждый трофейный тур для добычи этого зверя будет совершенно уникален и потребует индивидуального подхода, выбора места, транспортной схемы. Более того, наверное, необходимо заключение государственной экологической экспертизы на решение об изъятии каждого конкретного зверя из природы. Эти средства, вероятнее всего, пойдут на оплату работы экспертов из Российской академии наук, которые сегодня вынужденно работают с иностранными организациями. Но прежде всего необходимо решение Правительства Российской Федерации о регулировании численности амурского тигра в целях его оптимизации. Это решение позволит нелегально отстреливаемых тигров добывать легально и будет ежегодно приносить стране несколько миллионов долларов.
Основным тормозом в реализации проекта по государственным образом управляемому отстрелу амурского тигра на Дальнем Востоке России будет опять же экономический фактор. Экологическое движение в этих краях не имеет массовой поддержки и почти полностью осуществляется на деньги, приходящие из-за рубежа. Его можно просто не принимать во внимание. Академическая общественность традиционно криклива и гневна, но и она рассматривает движение за охрану крупных кошек прежде всего как бизнес-проект для собственной поддержки. Последняя по-настоящему серьезная самостоятельная работа по экологии амурского тигра была выпущена в 1987 году по материалам, собранным в начале семидесятых годов двадцатого века. Практически сразу после этого ученые ДВО РАН потеряли финансовую самостоятельность и выполняют, по сути, лаборантскую работу по обеспечению научных исследований иностранных специалистов. В тот момент, когда наиболее дальновидные представители Академии наук поймут, что такие же, если не большие, средства им принесет грамотная экологическая экспертиза трофейного отстрела, знаки академического благорасположения поменяются с «минуса» на «плюс» в течение полугода, максимум – года. Нет, эти силы не будут решающими в вопросе об экологически оправданном изъятии нескольких особей амурского тигра из природы Дальнего Востока. Тут дело будет в другом.
Как ни стыдно в этом признаваться, в стране, где существует специальная и довольно хорошо структурированная школа охотоведения, подавляющее большинство охотничьих хозяйств на юге Дальнего Востока находится едва ли не на пещерном уровне. По сути, мы имеем две формы ведения охотничьего хозяйства. В первом случае это – обычное убогое «общее место» в природе, с пьяницами-егерями, развалинами охотбаз и разбросанными по сопкам, никому не подчиняющимися промысловиками, которые если и не являются браконьерами, то разницу между этими двумя типами промышленников установить чрезвычайно трудно. Во втором – латифундия хозяина, ведущего дело ради собственного удовольствия и на средства постороннего бизнеса. Как правило, эти люди не до конца понимают, как можно охотничье хозяйство сделать рентабельным делом – таким, как вылов и переработка минтая или шиномонтаж. Сыграло свою роль и «закармливание» охотоведов средствами «на тигра» – ситуация с охраной угодий в «тигровых регионах» точно такая же, как и в сопредельных краях, не имеющих грантовой поддержки, а сами работники охотничьего хозяйства поняли, что за частым повторением природоохранных акафистов следует финансовая поддержка. И гораздо проще принимать эти деньги под гнусавое бормотание об «устойчивом природопользовании» из рук какого-нибудь Общества сохранения диких животных со штаб-квартирой в Вашингтоне, чем вести собственное охотничье хозяйство с осмысленным результатом. Поэтому первым и главным условием организации трофейной охоты на амурского тигра и будет создание хорошо оборудованных охотничьих хозяйств. Уровень охраны в этих угодьях должен не уступать таковому в заповедниках старого советского времени, а уровень сервиса – находиться на международном уровне. Кроме того, этих хозяйств должно быть много, около трети всей площади тигриных угодий. Именно их арендаторы, а не отживающая система заповедников, будут ответственны за благосостояние популяции амурского тигра в природе.
В первые пять лет мне видится всего один способ распределения уже лимитированных тигров хозяйствами – это аукцион. Причем при организации этого аукциона и отборе участников предпочтение должно отдаваться людям, известным в мировом сообществе охотников за трофеями, а не, скажем, Васе Пупкину, готовому, не глядя, заплатить «за тигра» миллион. Честь первыми отстрелять легальный тигровый трофей должна принадлежать президентам и королям, всемирно известным стрелкам и неустрашимым охотникам, а не откровенным нуворишам. И именно эти люди в дальнейшем будут обращать на судьбу тигра в России самое пристальное внимание. Таким образом, амурский тигр получит дополнительный шанс на спасение. Потому что средства для своей защиты он начнет зарабатывать сам.
Линолеум tarkett акрон 10 akron 10 premium еще по теме.
